Влияние Российской империи основывалось прежде всего на ее военной мощи. Поэтому поражения России почти всегда вели к переменам в ее общественном устройстве. Петр I приступил к реформам после неудач под Азовом и Нарвой. Человек мягкий и довольно заурядный, Александр II не испытывал тяги к преобразованиям. Но, вступив на трон, он осознал, что без них не обойтись. Иначе неизбежны и внутренние потрясения, и новые унижения на международной арене. И царь избрал путь либеральных реформ. В общем, это был стандартный сценарий. Проигравшая страна пыталась, в той или иной мере, перенять строй победившей державы.
Первые шаги нового императора напоминали начало царствования Александра I и получили название «оттепели». Был разрешен свободный выезд за границу, амнистированы политзаключенные, в том числе декабристы, смягчена цензура, объявлена «гласность». Журналы стали свободно обсуждать насущные проблемы, резко подняв тиражи.
Главным препятствием к развитию страны служило крепостное право. Прикрепляя крестьян к земле и своим господам, оно замедляло распад натурального хозяйства и лишало промышленность рабочих рук. Обладая даровой рабочей силой, помещики не имели стимула интенсифицировать производство: нанимать работников, применять машины и удобрения. Всё имущество крепостных считалось собственностью помещика. Разбогатевшим крестьянам зачастую приходилось прятать свои капиталы, вместо того, чтобы пускать их в оборот.
Начинания Александра II породили слухи о грядущей отмене крепостничества. Этого с нетерпением ждали крестьяне. Во время Крымской войны они толпами бежали от помещиков, чтобы записаться в ополчение: считалось, что воины будут освобождены от крепостной зависимости. Этого страшились помещики. В Москве на званом обеде царя попросили успокоить дворян. Император произнес довольно путаную речь. И все же он заявил, что падение крепостного права «со временем» неизбежно, «следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».
И еще лучше — если по инициативе самих помещиков. Министру внутренних дел С. С. Ланскому и его товарищу (заместителю) А. И. Левшину удалось нащупать в дворянском фронте слабое звено. Помещики литовских губерний — Ковенской, Гродненской, Виленской — по крайней мере не отказывались обсуждать вопрос об упразднении крепостничества. Тогда было решено, что им и следует выступить с почином. Побудить их к этому поручалось местному генерал-губернатору В. И. Назимову.
В сентябре 1857 г. он отправил такие ходатайства в Петербург. Литовские дворяне выражали готовность освободить крестьян, при условии, что вся земля останется у помещиков, — как уже было сделано в Эстляндии, Курляндии и Лифляндии.
Учрежденный императором очередной секретный комитет по крестьянскому делу — последний в истории России — почти месяц обсуждал полученные письма. Наконец, государь потерял терпение. Александр велел срочно подготовить ответный рескрипт. Комитет перепоручил это министрам внутренних дел и государственных имуществ. По распоряжению Ланского, ответ составил Левшин. Подгоняемый царем, комитет одобрил записку Левшина. 20 ноября рескрипт подписал император.
Царь одобрял «благие намерения» литовских помещиков и предлагал им создавать комитеты для разработки реформы. Данный акт направлялся Назимову в сопровождении подробной записки министра внутренних дел.
Издание рескрипта явилось событием чрезвычайной важности. Благодаря его публикации реформаторы смогли переломить ход событий. Ланской предложил императору разослать рескрипт и записку всем губернаторам и губернским предводителям дворянства. Александр не заставил себя упрашивать. Министр понимал, что действовать нужно быстро, пока не опомнилась противная сторона. За одну ночь, с 23 на 24 ноября в МВД были напечатаны по 75 экземпляров этих документов, и утром, по железной дороге, с единственного городского вокзала они отправились по всей стране. И вправду, уже на следующий день секретный комитет спохватился и попытался остановить рассылку. И опоздал.
Между тем уже год лежало в секретном комитете ходатайство петербургского дворянства о введении правил, устанавливающих размеры крестьянских наделов и повинностей. Теперь этой бумаге было найдено нужное употребление. 5 декабря царь направил ответный рескрипт петербургскому генерал-губернатору, разрешая, а фактически приказывая образовать дворянский комитет для разработки проекта положения о переустройстве быта помещичьих крестьян. Тем самым верховная власть давала понять, что не намерена в своих усилиях ограничиваться тремя западными губерниями. 17 декабря оба рескрипта были опубликованы. Это был поворотный пункт. Отныне дело освобождения крестьян обретало гласность, отрезавшую правительству путь к отступлению. Шаг назад был чреват риском крестьянского восстания.
Важнейший довод приверженцев старых порядков заключался в том, что отмена крепостного права приведет к революции. Теперь этот аргумент работал против них. Скрепя сердце, дворяне были вынуждены создавать такие комитеты во всех губерниях, секретный же комитет в феврале 1858 г. был преобразован в «Главный комитет по крестьянскому делу».
Итак, первый раунд помещики проиграли. Им пришлось признать неотвратимость реформы. Однако капитулировать они не собирались. Отступив на следующий рубеж обороны, дворяне сражались теперь за максимально выгодные для себя условия, превращающие освобождение крестьян в фикцию.
Полтавский помещик Михаил Позен, например, предлагал оставить крестьянам только их усадьбы, причем за выкуп. Полевые наделы помещик давал им во временное пользование. За это крестьяне должны были платить оброк или отбывать барщину. По истечении переходного периода вся земля возвращалась в распоряжение помещика, а крестьяне обретали свободу — весьма ограниченную. Помещик сохранял административно-полицейскую власть над ними в качестве «начальника сельского общества».
Такую позицию разделяло большинство помещиков, главным образом черноземных губерний. Земля здесь была плодородной, доходной, дорогой, и помещики не желали с ней расставаться.
Либералы, готовые отдать крестьянам в собственность и дворы, и полевые наделы, составляли большинство лишь в тверском и харьковском комитетах. Но взамен они также хотели получить выкуп. Подобный вариант реформы предлагал предводитель тверского дворянства Алексей Унковский.
Учреждение губернских комитетов в какой-то мерс служило операцией прикрытия. Высшее сословие не всегда демонстрировало образцы преданности трону. Власти прекрасно помнили и дворцовые перевороты, и восстание декабристов. Дворянство необходимо было занять, создать у помещиков ту иллюзию, что перемены произойдут не иначе как по их советам.
В действительности правительство не намеревалось упускать инициативу. В марте 1858 г. в МВД — самом влиятельном министерстве страны — был образован земский отдел. Сюда стекались губернские проекты, а главная его задача заключалась в том, чтобы подготовить реформу. Отдел возглавил волевой и энергичный Николай Милютин, собравший вокруг себя либеральных чиновников. В апреле следующего года он был назначен «временно исполняющим обязанности товарища министра внутренних дел», сменив слишком осторожного Левшина. Царь не особенно доверял Милютину. При дворе его считали «красным». Все годы пребывания на этом посту он так и оставался временным, заслужив прозвище «временно-постоянный».
Но реформа свершилась по его рецепту, восходившему к закону о вольных хлебопашцах. Крестьянские волнения в Эстляндии в мае-июне 1858 г. и нежелание удельных крестьян (принадлежавших императорской фамилии) воспользоваться указом от 20 июня 1858 г. о безземельном освобождении показали опасность подобных экспериментов. Крестьян было решено освободить с землей.
Для разработки конкретного проекта были образованы две Редакционные комиссии: одна для выработки общих, другая — местных положений. Председателем обеих комиссий император назначил своего друга генерала Якова Ростовцева. Формально комиссии существовали при Плавном комитете. Но Ростовцев подчинялся лично царю. Таким образом, Редакционные комиссии обрели автономию, ставшую залогом их успешной деятельности.
Подобных учреждений Россия доселе не знала. И новшества на этом не заканчивались. В нарушение Табели о рангах, Александр разрешил ввести во вторую комиссию необремененных чинами и орденами «членов-экспертов». Ведавшие подбором кадров Я. И. Ростовцев, Н. А. Милютин, младший брат царя великий князь Константин включили в нее либеральных чиновников, помещиков, ученых. Вскоре комиссии слились в одну, но их прежнее наименование — во множественном числе — сохранилось.
В феврале 1860 г. Ростовцев умер. Его сменил министр юстиции В. Н. Панин, владелец 14 тысяч крестьян, убежденный консерватор. Панин добился повышения норм оброка и снижения норм наделов. Отсюда возникли «отрезки»: участки, отрезанные помещиками от надельной крестьянской земли. Милютин и его сторонники предполагали оставить крестьянам всю надельную землю; удержаться на этой позиции реформаторам не удалось.
Но основополагающие положения своего проекта они отстояли. В октябре 1860 г. Редакционные комиссии завершили работу, и проект поступил на рассмотрение Главного комитета.
Не заблуждаясь относительно ожидавшего его там приема, царь назначил Константина председателем комитета. Ценой минимальных уступок помещикам Константин сколотил необходимое большинство. К концу января 1861 г. проект миновал эту инстанцию.
Затем был Государственный совет. Не желая терпеть никаких проволочек, император приказал закончить обсуждение к середине февраля. Здесь всё решал его голос. Почти по всем пунктам он поддержал проект Редакционных комиссий, в принципиальных вопросах утверждая мнение меньшинства. Последний барьер был преодолен.
19 февраля 1861г. Манифест об освобождении крестьян, «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» и ряд иных связанных с реформой документов были подписаны царем, а в марте-апреле обнародованы. Содержание реформы заключалось в следующем.
Крепостное состояние ликвидировалось. Помещичьи крестьяне переходили в разряд «свободных сельских обывателей». Отныне они могли защищать свои права в суде, самостоятельно, без разрешения помещика, вступать в браки, совершать сделки, заниматься промыслами, владеть и распоряжаться имуществом. Они получали в собственность свои усадьбы и в «постоянное пользование» — полевые наделы. Для них устанавливались высшие и низшие нормы. Если размеры крестьянских наделов превосходили высшие нормы, излишек отрезался помещику, если уступали низшим — отдавался крестьянам. Принятые нормы обеспечивали прежде всего интересы помещика; кроме того, во всех случаях он имел право сохранить за собой треть удобной, пригодной для обработки земли имения. В результате в среднем по стране крестьяне утратили 18% своих наделов. (Потерянные крестьянами участки именовались отрезками.)
«Положения 19 февраля» исходили из того, что вся земля имения является собственностью помещика. За полученные усадьбы и наделы крестьяне должны были платить оброк и отбывать барщину в качестве «временнообязанных» (такое состояние существовало до 1881 г.) либо отдать выкуп. В течение двух лет помещик должен был подготовить «уставную грамоту», определявшую границы владений и размеры повинностей крестьян. Эту грамоту проверял мировой посредник, призванный содействовать поиску компромисса между сторонами. Мировых посредников назначал губернатор из дворян, владеющих не менее чем 150 десятинами, и утверждал Сенат, Лишь Сенат мог их уволить, что придавало им известную независимость.
Выкуп равнялся той сумме, 6 % которой составлял годовой оброк, определенный «Положениями» в зависимости от норм наделов для разных местностей. Выплачивался он в рассрочку. Сразу крестьяне отдавали помещику так называемый «дополнительный платеж», составлявший 20-25 % выкупной суммы. Тем самым они избавлялись от временнообязанного статуса с его повинностями и становились «крестьянами-собственниками». Остальные 75-80 % помещикам выдавало государство, однако вычитая их долги казне (многие имения были заложены и перезаложены), и не деньгами, а ценными бумагами, приносящими 5 % годовых. Стоимость таких бумаг рассматривалась как долг крестьян государству. Этот долг они были обязаны погасить за 49 лет с начислением 6 % в год. (Поскольку крестьяне были бедны, дополнительный платеж, как правило, отдавался в рассрочку либо заменялся работой.)
Далеко не всегда крестьяне могли уплатить выкуп даже на льготных условиях. Тогда вступала в действие та единственная статья «Положений», что была включена в них Государственным советом: крестьянин, по соглашению с помещиком, мог взять четверть высшего надела, но даром. В начале 1880-х годов в стране насчитывалось более 500 тысяч ревизских душ (мужского пола) «дарственников». Преимущественно это были жители южноевропейских губерний. Промышленность там была развита плохо, и крестьяне не имели дополнительных заработков, а помещики не хотели расставаться со щедрой черноземной землей.
Функции управления, поддержания порядка, распределения повинностей, сбора налогов, помощи нуждающимся, прежде выполнявшиеся помещиком или делившиеся им с крестьянами, реформа возложила на общину — «сельское общество». Таковое образовывали крестьяне, проживавшие в одной деревне и принадлежавшие одному помещику. Власть в пределах общины принадлежала сельскому сходу — собранию крестьян-домохозяев (отцов семейств) и выборных сельских должностных лиц.
«Положения 19 февраля» распространялись на 22,5 миллиона помещичьих крестьян, В 1863 г. аналогичные положения были приняты для удельных крестьян (1,7 миллиона). В 1866 г. подобная реформа началась для крестьян государственных (19 миллионов).
Реформа вывела крестьян из рабского состояния. Но она сохранила сословный строй с его привилегиями и дискриминацией, и крестьяне не обрели статуса полноправных граждан. В отличие от дворян, они платили подушную подать, поставляли рекрутов, подвергались телесным наказаниям. Выделяемая крестьянам земля поступала в распоряжение сельских обществ. Именно с миром (общиной) подписывал помещик уставную грамоту. В общине существовала круговая порука при уплате податей и выполнении иных повинностей. Без согласия общества крестьянин не мог получить паспорт и покинуть деревню.
Н. А. Милютин и почти все его сторонники из Редакционных комиссий ясно видели пороки общины — этого рудимента докапиталистической эпохи. Однако они считали необходимым сохранить ее в качестве института, служащего противовесом помещикам и препятствующего расслоению крестьянства. Реформаторы полагали, что с укреплением индивидуального крестьянского хозяйства община исчезнет мало-помалу. Законодательство открывало такую возможность. 165-я статья «Положения о выкупе» позволяла крестьянам, завершившим выплату выкупа, выйти из общины и получать в личную собственность свой надел. Но в 1893 г., в царствование Александра III, эта статья была отменена, и выход из общины с землей стал невозможен.
Либеральные бюрократы, разработавшие реформу, пытались учесть интересы и помещиков, и крестьян, и государства. В значительной степени это удалось, о чем свидетельствует четкая реализация «Положений 19 февраля». Не последовало бунта крепостников, вспыхнувшие местами крестьянские волнения были легко подавлены.
Однако ни помещики, ни крестьяне не были удовлетворены. Помещикам было трудно привыкнуть к потере того, что они считали своей собственностью. В середине 60-х годов они были опять в долгах, свои земли они стали продавать или сдавать в аренду крестьянам и купцам. Крестьяне же, которым закон прежде запрещал обладать частной земельной собственностью, не имели причин признавать это право за другими сословиями. Крестьяне были убеждены, что землей должны владеть те, кто ее обрабатывает. Они надеялись, что имения целиком перейдут в их руки и не понимали, почему за свободу нужно платить выкуп и почему у них отбирают часть наделов.
Ни одно сословие в России не избежало крепостной зависимости. Дворяне потеряли свободу даже раньше, чем крестьяне, в конце XV века, когда лишились права отъезда от великого князя московского к удельным правителям. Дворянство стало и первым раскрепощенным сословием. Петр III избавил его от обязательной службы. Такая перемена свершилась росчерком императорского пера, без какой-либо подготовки, поскольку дворяне получали свободу без всяких условий.
Акты реформы 1861 г. насчитывают сотни страниц. Подготовка ее заняла почти пять лет, осуществление растянулось на десятилетия. Реформа потребовала от ее авторов и исполнителей мужества и стойкости, изобретательности и самоотверженного труда. Все эти сложности объясняются одним обстоятельством: нежеланием дворянства расставаться со своими преимуществами, стремлением правительства, насколько возможно, их сохранить. Простейший вариант реформы — крестьяне освобождаются от всех обязанностей по отношению к помещикам, полностью и бесплатно получают находящиеся в их пользовании усадьбы и наделы — даже не рассматривался.
Но, при всей своей незавершенности и компромиссности, реформа 1861 г. представляла собой подлинную «революцию сверху». Она дала мощный толчок развитию страны, направив его по капиталистическому пути. После кратковременного кризиса, связанного с закрытием основанных на крепостном труде предприятий, начался промышленный подъем. Возникли сотни акционерных обществ, развернулось огромное строительство железных дорог. С 1861 по 1900 г. их протяженность увеличилась в 20 раз. Железнодорожное строительство явилось локомотивом быстрого развития ведущих отраслей тяжелой промышленности: машиностроения, металлургии, добычи железа и угля.
Реформа 1861 г. показала эффективность авторитарного режима как орудия преобразований — сломить сопротивление консервативного дворянства царю удалось благодаря своей диктаторской власти. Однако последовательно выдержать избранный курс правящей элите не удалось.
Предложения интернет-магазинов