Контрреформы Александра 3. Внутренняя политика. Разгром «Народной воли»

Поединок министра-реформатора и революционеров завершился поражением обоих. К разочарованию революционеров, цареубийство не породило смуты. Сигналом к восстанию оно не послужило. Наоборот, нередки были случаи избиения людей с модной диссидентской внешно­стью: с длинными волосами и в очках. Их принимали за террористов.

Заветную мечту «Народная воля» осуществила ценой гибели своих лучших сил. В течение месяца почти все участники заговора были аре­стованы, В конце марта состоялся суд над шестью цареубийцами, а 3 ап­реля — их публичная казнь. А. И. Желябов, С. Л, Перовская, Н. И. Кибаль­чич (главный техник «Народной воли», изготовитель бомб и динамита), Н. И. Рысаков, Т. М. Михайлов (еще один метальщик) были повешены. Г. М. Гельфман, хозяйке конспиративных квартир, смертная казнь, ввиду беременности, была отсрочена, затем заменена вечной каторгой, в 1882 г. она умерла. К 1884 г. «Народная воля» была полностью разгромлена.

В 1879-1881 гг. революционеры предприняли второй, после 1825 г., штурм самодержавия. Народовольцы не имели шансов захватить власть: они не располагали поддержкой ни в армии, ни в народе. Но террори­стов отличали невероятная энергия, отвага, непоколебимая убежденность в правоте своего дела. И они нанесли мощные удары режиму, вынудив правительство возобновить реформы. Однако своими руками «Народ­ная воля» и погубила либеральный курс, уничтожив Александра II. Азарт охоты настолько захватил народовольцев, что к тому времени, когда к власти пришел Лорис-Меликов, они перестали задаваться вопросом о том, будет ли прок от цареубийства. Тактическая цель — уничтожение царя — заслонила перед ними стратегическую: установление демокра­тии в России.

Гибель императора не заставила Лорис-Меликова опустить руки. На совещании высших сановников 8 марта в Зимнем дворце он твердо от­стаивал свой план преобразований. Основным оппонентом Лорис-Мели- кова выступил Константин Победоносцев (1827-1907) — обер-прокурор Синода, в прошлом воспитатель Александра III. К. П. Победоносцев ут­верждал, что предлагаемые меры ведут к установлению конституцион­ного правления, крайне опасного для страны. Большинство участников совещания высказалось за перемены. Однако над Александрам III довлел факт цареубийства. Государь считал, что его отец пал жертвой собствен­ных либеральных экспериментов. И после долгих раздумий новый им­ператор последовал совету своего учителя. 29 апреля был опубликован составленный Победоносцевым «высочайший манифест». «Посреди ве­ликой скорби нашей, — говорилось в этом документе, — глас Божий по­велевает нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божествен­ный промысел, с верой в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений». Лорис-Меликов и другие либеральные министры покинули свои посты. Это была первая в истории России массовая доб­ровольная отставка членов правительства.

Министром внутренних дел был назначен граф П. Н. Игнатьев — карьерный дипломат, один из вдохновителей войны с Турцией, руково­дитель продиктовавшей Сан-Стефанский мир российской делегации. Своей задачей Игнатьев провозгласил искоренение крамолы. Борьбу с террористами он намеревался вести на основе «Положения о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойст­вия», подписанного императором 14 августа 1881 г. Данным актом уза­конивались два режима особого положения: усиленная и «чрезвычайная» охрана. Первая вводилась министром внутренних дел или генерал-губер­натором, вторая — Комитетом министров и утверждалась царем.

В условиях усиленной охраны генерал-губернаторы, а в неподчинен­ных им областях губернаторы и градоначальники могли арестовывать граждан на срок до трех месяцев, запрещать собрания, общественные и частные, закрывать предприятия, увольнять «неблагонадежных» служа­щих, кроме мировых судей и выборных лиц земских и городских учреж­дений. Генерал-губернатор имел право передавать уголовные дела воен­ному суду и требовать их рассмотрения в закрытом порядке.

В случае чрезвычайной охраны «главноначальствующий» мог к тому же закрывать газеты, журналы, учебные заведения (последние не более чем на месяц), приостанавливать деятельность сословных, земских и городских учреждений, налагать арест на имущество, а полиция и жан­дармерия получали право проводить обыски без всякой санкции.

Сразу на положение усиленной охраны были переведены десять гу­берний, в том числе Петербургская и Московская. Вводилось это положе­ние временно, на три года, но его действие регулярно продлевалось, ох­ватывая то одни, то другие области.

И все же приход к власти Игнатьева не означал полного разрыва с политикой либеральных реформ. Многие начатые им мероприятия соот­ветствовали программе Лорис-Меликова. Временнообязанные крестьяне были переведены на выкуп, снижены выкупные платежи, отменены не­доимки. Для разработки реформы местного управления была образована комиссия под предводительством товарища министра внутренних дел

М. С. Каханова; в подготовленном ею проекте предлагалось создание всесословного сельского общества.

Человек славянофильских взглядов, Игнатьев предложил созвать в дни коронации Земский собор. Составить его должны были министры, высшие духовные лица, выборные представители крестьян, землевла­дельцев, купцов. Численность собора намечалась в три тысячи человек. Одно это лишало его возможности функционировать в качестве полно­ценного органа. Но Игнатьев и рассматривал его только как декорацию, символ, призванный подчеркнуть единство царя и народа.

Александр было одобрил этот проект. Однако против него буквально восстал Победоносцев, не желавший и слышать даже о тени представи­тельного правления в России. В унисон с обер-прокурором заговорил рупор консерваторов — редактируемая М. Н. Катковым газета «Москов­ские ведомости». Под таким нажимом император изменил свою точку зрения. На заседании Совета министров, проходившем с участием царя, проект Земского собора был отклонен, Игнатьев ушел в отставку.

31 мая 1882 г. пост министра внутренних дел занял Дмитрий Тол­стой. С этого момента реакция восторжествовала в России. Пользуясь неограниченным доверием Александра III, содействием Победоносцева, идеологической поддержкой Каткова, Толстой провел ряд «контрреформ», имевших целью нейтрализовать, насколько возможно, либеральные пре­образования 60-70-х годов.

Уже в августе были приняты меры, поставившие прессу в строжай­шие рамки. Совещанию министров внутренних дел, народного просве­щения, юстиции и обер-прокурора Синода предоставлялись полномочия закрывать любые газеты и журналы и навсегда лишать их редакторов права издавать печатные органы. Постоянно выходили циркуляры, за­прещавшие обсуждать те или иные темы. К примеру, в день 25-летней годовщины отмены крепостного права было велено о ней не упоминать. Газета «Русские ведомости» отыскала способ обойти этот запрет — она просто не вышла в этот день.

Главным источником крамолы власти по-прежнему считали образо­вание, его слишком легкую доступность. Контроль над учебными заведе­ниями был ужесточен, доступ в них лиц из низших сословий ограничен. Устав 1884 г. уничтожил университетскую автономию. Ректоры отныне назначались министром просвещения, деканы — попечителем. Увеличи­лась плата за обучение в университетах и гимназиях. Циркуляр минист­ра просвещения И. Д, Делянова, выпущенный в 1887 г. и вошедший в ис­торию под названием «указа о кухаркиных детях», запрещал принимать в гимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей».

Антидемократические изменения были внесены и в судебные уста­вы. Повысился имущественный ценз в присяжные для граждан из непри­вилегированных сословий и снизился для земельных собственников. Ми­нистр юстиции получил право назначать закрытые судебные заседания. Информация о политических процессах вообще перестала публиковаться.

12 июля 1889 г., вопреки мнению большинства членов Государст­венного совета, царь утвердил «Положение о земских начальниках». Уезд разбивался на четыре-пять земских участков. (Губернские и уездные города в участок не входили.) В каждом участке, по представлению гу­бернатора, из местных дворян, предпочтительно потомственных, вла­деющих недвижимостью в данном уезде, министр внутренних дел на­значал земского начальника.

Представляя в деревне государственную власть, земский начальник получил административные, полицейские, судебные полномочия. Он над­зирал за деятельностью органов крестьянского самоуправления, мог приостанавливать исполнение приговоров сельских и волостных сходов и передавать их на рассмотрение государственной администрации. Из кандидатур, выдвинутых сельскими обществами, он формировал воло­стной суд, ранее избиравшийся крестьянами. Ему подчинялись волост­ные старшины, сельские старосты, нижние чины уездной полиции.

На земского начальника возлагались также обязанности мирового судьи. Мировой суд был упразднен повсюду, кроме Петербурга, Москвы и еще нескольких городов.

Принцип разделения властей, самостоятельности судебных органов данная мера полностью игнорировала. По сути, она устанавливала в во­лости диктатуру государственной администрации и местного дворянства.

Исполнительные органы были включены в систему государственно­го управления. Председатель и члены земских управ считались находя­щимися на государственной службе. Все решения земств по более-менее важным вопросам требовали санкции губернатора или министра внут­ренних дел. Землевладельческая курия была превращена в дворянскую, нормы представительства для нее увеличились, снизившись для других сословий. Крестьяне отныне избирали лишь кандидатов в гласные, самих гласных назначал губернатор из числа этих кандидатов.

Идейной основой режима Александра ГІІ служила старая формула: православие, самодержавие, народность. На практике она воплощалась в насильственную русификацию окраин, принудительное обращение в православие, дискриминацию национальных и религиозных меньшинств. На положении граждан второго сорта находились евреи, точнее, лица иудейского вероисповедания. Перешедшие в православие приобретали все права подданных Российской империи. Но мало кто осмеливался порвать со своей верой и тем самым с семьей и общиной. Для еврейских детей в 1887 г. была введена процентная норма поступления в высшие учебные заведения. Она равнялась 10 % в черте оседлости (25 южных и западных губерниях, в городах и местечках которых евреи могли селиться без ограничений), 5 % вне ее, 3 % в Петербурге и Москве. Иудеи не могли заниматься адвокатской практикой, участвовать в выборах в земства.

Александр III добился умиротворения, но весьма поверхностного. Революционное движение было подавлено, однако причины, его поро­дившие, не исчезли. Отказ от насущных реформ не устранил необходи­мости их проведения. Стратегия реакционных преобразований привела к тому, что Россия потеряла время, необходимое для становления либе­ральных институтов. Проблемы страны царь и его правительство пере­ложили на плечи своих преемников. Такой ноши они не выдержали.

Предложения интернет-магазинов