Дословное воспроизведение чужого высказывания (или своего, сделанного ранее), сопровождаемое авторскими словами, называется прямой речью. Прямая речь представляет собой двухэлементную, но единую конструкцию, состоящую из а) высказывания персонажа, или собственно-прямой речи и б) слов автора, вводящих собственно-прямую речь. Эти два элемента представляют собой два предложения, как правило, тесно связанные между собой интонационно, грамматически и лексически, например: — Анюта, милая, — заговорила Елена, — смотри никому ни слова не говори, что Алексея Васильевича ранили (М. Б.).
I. Собственно-прямая речь (слова персонажа) с точки зрения структуры может представлять собой предложения простые и сложные, односоставные и двусоставные, полные и неполные. Очень часты здесь элементы, свойственные разговорной речи: односоставность, неполнота, эллипсис — словом, все то, что присуще непосредственному общению.
1) Морфолого-синтаксические элементы в составе собственно- прямой речи:
а) обращения: Ну, не реви же, чудак! Я тебя завтра устрою, коли тебе некуда деваться...— как сквозь сон слышал я тихий, убедительный шепот (М. Г.);
б) повелительное наклонение глаголов: —Дедушка! Прости!— придвигаясь к нему, взмолился Ленька (М. Г.); —Суйся больше!— приструнил Мешков, оттягивая Павлика за рукав (Фед.);
в) междометия, эмоционально-экспрессивные частицы: —Тсс... тише...— сказал Нежданов.— Кто-то ходит по коридору (Т.); — Ох-хо-хо! — зевнул извозчик.— Ночь дождливая — самый крепкий сон (Пауст.). Здесь же употребляются слова речевого этикета, такие, как спасибо, пожалуйста и т. п.
2) Лексические элементы в составе собственно-прямой речи. В речь персонажа вводятся в большой степени те лексические группы, которые лежат за пределами литературного языка: диалектизмы (лексические, морфологические и другие), просторечные слова, жаргонизмы, вульгаризмы. Именно здесь слова из этих групп активно живут, давая персонажу речевую характеристику. Например: Шофер отжал сцепление и весело ухмыльнулся: — Довезем, ничего! Жар у них большой. Ничего, мужик здоровый (В. Акс.) (речь идет об одном человеке); Лукинична подумала, что Наталья колеблется в выборе наряда, и с материнским великодушием предложила:— Надевай милая, мою синюю юбку. Она тебе теперича как раз будет (Шол.); Волохов вырвался из моих рук и сказал со слезами: — Уберу, черт с вами (Маяк.); Я взял его за воротник, приблизил к себе и зашипел в лицо совершенно искренно: — Слушай! Последний раз предупреждаю: не морду набью, а изувечу! (Мак.); —Давай, давай,—лениво сказал Леха, зевнув,— топайте, там профессор икру мечет (Ю. С.); Мне хочется хватить кулаком по столу, выйти из лаборатории, насвистывая: Лечу я, ого!, распахнуть дверь в кабинет шефа, крикнуть: «Гуд бай, пузанчик» (В. Акс.).
II. Слова автора, поскольку они вводят речь, а также мысли персонажа, семантически образуют группу слов со значением речи, совета, приказания, мысли и т. д.: говорить, сказать, подумать, посоветовать, решить и под. Это в большинстве случаев глаголы (в том числе причастия и деепричастия), но могут быть и существительные с указанными значениями: мысль, слух, шепот и под. Наиболее употребительными являются глаголы говорить, сказать, которые в контексте могут уточняться: сказал злобно, с иронией, с насмешкой, нахмурясь, широко раскрыв глаза и т. д., например: —Ну что ты, мама!!! — говорим Маруся и я в один голос, одной интонацией, всю себя кладя в эти слова (А. Цветаева). Слова автора могут описывать и внешние жесты, поведение, также характеризующие манеру речи персонажа: — Покорно благодарю,— отозвался Мешков, смиренно снял карту- зик, но сразу опять надел и наклонился, добавив торопливо: —Спасибо вам большое, товарищи (Фед.). Вводящими словами оказываются многочисленные синонимы и заместители (так называемые контекстуальные синонимы) слов из указанной семантической группы: взвизгнуть, хрюкнуть, пропеть, отбарабанить и под., которые передают манеру речи персонажа, например: — Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то даром? — захрипел Захар за неимением другого голоса (Гонч.); «Взять их!» — рявкнул старик, топнув в землю ногой (М. Г.); Офицер отскочил, раздраженно визжа: «Прекратить пение!» (М. Г.); Сидящий на крыше погреба Тоська между тем уже звенит: «Первый «Б» вертается!» (Мак.); «Буду, буду летать!» — звенело и пело в голове Алексея, отгоняя сон (Б. Пол.).
Слова автора, вводящие собственно-прямую речь, могут обозначать не только речь, мысли и т. д., но и характер протекания речи: начал, закончил, перебил, продолжал, заключил и под., например: — Стой! Сюда пойдем! — перебил старик Оленина,— вчера тут олений след видел (J1. Т.); Говорил он медленно, трудно, как камни ворочал, а кончил просто и по-деловому: «Что ж... Пойдемте. Обдумаем наши соображения» (Г. Ник.). Это могут быть слова, обозначающие чувства: обрадовался, удивился, возмутился и под., например: —Куда же вы? — ужаснулся Старцев (Ч.). Это может быть передача жеста, мимики, позы: подмигнул, нахмурился, подбоченился и под., например: Екатерина Григорьевна, серьезно улыбаясь, хмурила брови: «Не знаю, Антон Семенович, серьезно, не знаю... Может быть, нужно просто уехать» (Мак.); Волохов всегда держал руки в карманах галифе, и теперь он подошел ко мне в такой же позе: «Ну, сказали ж вам...» (Мак.).
Вводящие слова иногда опускаются авторами. В насыщенной экспрессией, стремительной прозе М. Цветаевой находим такие индивидуально-авторские построения: И вот однажды, набравшись духу, с обмирающим сердцем, глубоко глотнув: — Я могу рассказать про Цыган; — Ну, пущай, пущай расскажет! — приятельница, чуя в моем голосе слезы,— может, и вправду другие какие...; Что же, Муся, тебе больше всего понравилось? — мать по окончании; —Но почему, Мусенька, Татьяна и Онегин? — с большой добротой директор.
Место авторских слов по отношению ...к собственно-прямой речи бывает разнообразным. Слова автора могут предшествовать собственно-прямой речи, и тогда внимание может сосредоточиваться на авторских словах, часто на манере говорения персонажа, на жесте, позе и т. п., например: Я на него загремел: «Как ты разговариваешь?» (Мак.). Слова автора могут следовать за собственно-прямой речью, и внимание при этом часто сосредоточивается уже на собственно-прямой речи, например: —Хреновина и прагматизм. Ты прагматик и экзистенциалист. Не стыдно тебе быть прагматиком! — усмехнулся Левон (Ю. С.). Слова автора могут помещаться внутри собственно-прямой речи, а могут вмещать в себя собственно-прямую речь, например: —Ишь ты,—подумал Меркурий Авдеевич,— видно у тебя не один ус долог, а и память не коротка (Фед.); Дорофее хотелось петь, но кто-то сказал: «А там танцуют!»; — и все стали подниматься, громко двигая стульями (Пан.). Вынесение на первый план того или иного элемента прямой речи продиктовано авторскими задачами, с чем связано лексическое наполнение конструкции в количественном и качественном отношении. Конечно, и интонационный рисунок каждой из приведенных конструкций различен.
Если слова автора следуют за собственно-прямой речью, то в них соблюдается определенный порядок слов: сказуемое предшествует подлежащему, например: —Я вам не помешала, не-ет? — пела она за дверью, и глаза ее смеялись (Пауст.). Нарушение этого нормативного порядка слов в обычных контекстных условиях невозможно. Однако авторы иногда прибегают к такому способу подчеркивания просторечного характера речи персонажа, например: —У вас остановился капитан Вильям Тез? — так она меня спросила.— В каком номере он живет? (А. Гр.) (речь служанки).